Page 8 - Альбом 75летия Победы РАХ

Мы живём в стране, победившей фашизм. Стране, заплатившей за это более 20 мил­
лионами жизней. Городами, превращёнными в пепел. Архитектурными шедеврами, ставши-
ми грудой обломков. В стране, где нет семьи, не затронутой этой долгой всемирной войной.
Мы это помним. Но мы живём в другое время. У нас другие заботы. Другие скорости. Другие
мечты. Среди нас почти нет тех, кто мог бы от первого лица рассказать о том, как всё было.
Тем из нас, кто родился в год Великой Победы, уже 75. Мы, наши родители, наши дети — мы
выросли другими. Мы слушали воспоминания очевидцев. Мы изучали историю в школах
и институтах. Мы смотрели фильмы. Мы читали книги. Мы узнавали то, чего не знали наши
деды и прадеды. Мы не могли знать о том, о чём они не рассказывали никогда. Потому что
не обо всём можно говорить. Мы примеряли произошедшее на себя. Мы спрашивали себя,
какими бы были мы, если… Но что мы сегодня знаем о Войне и Победе? И что мы можем
передать в будущее? И какие найдём для этого слова, звуки, образы? Что может поведать
наше искусство о времени, которое было? Которое навсегда ушло. Или навсегда осталось.
Кто знает, что будет завтра?

За эти 75 лет изменилось многое. Изменилась жизнь. Изменилось искусство. Измени-
лось внутренне и внешне. Родились новые художники. С новым взглядом на жизнь. На твор-
чество. На свободу и необходимость. Появились другие темы. Другие стили, другие тех-
ники. Но то, что связывает с прошлым, — осталось. И тема Великой Отечественной войны
тоже осталась. Потому что память не исчезает. Память людей живёт в фотографиях, пись-
мах, боевых наградах. Память государства — в архивах и исторических трудах. Память на-
ции — в её искусстве. Наше искусство, включая, разумеется, и искусство изобразительное,
к теме Великой Отечественной войны обращалось всегда, но подход к этой теме с годами
эволюционировал. Выставка не является результатом долговременной исследовательской
программы, но формировалась во многом продуманно. Региональное отделение Россий-
ской академии художеств, Красноярская организация Союза художников России, художе-
ственные музеи и галереи Красноярского края самостоятельно выбирали из своих коллек-
ций произведения, которые сочли достойными представить в столь значимой экспозиции.
Но даже при таком подходе заметно, что в искусстве Красноярского края прослеживаются
те же тенденции, что и во всём советском, а впоследствии и российском искусстве в целом.

Древние римляне, возможно, более всех других народов в истории знавшие толк в вой­
нах и прославившиеся пережившими века крылатыми выражениями, создали знаменитую
формулу: Inter arma silent musae («посреди оружия музы молчат»). Объяснимо и разумно:
в воюющей стране есть куда более важные заботы, нежели искусство. Однако в Советском
Союзе искусство, включая даже такие, казалось бы, далёкие от военных задач, его виды,
как архитектура и декоративно-прикладное искусство, не молчало. Деятели искусства, как
и все советские люди, стремились сделать всё возможное и невозможное для защиты Ро-
дины. Одни — с оружием в руках, другие, в силу разных причин, остававшиеся в тылу —
сделали оружием свою профессию. В первую очередь это относилось к пропагандистским
и агитационным задачам, таким как политические плакаты для фронта и тыла, сюжетные
и портретные рисунки для листовок, открыток, фронтовых газет и журналов. Это был со-
вершенно особый случай, когда указания сверху и инициативы снизу совпадали полностью.
Всё было подчинено общей цели: воодушевить на борьбу, разжечь священный огонь патри-
отизма и яростной ненависти к врагу, воспеть подвиги героев и выразить презрение к пре-
дательству. Нередко, хотя этот аспект деятельности художников на войне толком не изучен,
умение рисовать применялось в разведке. Этим, например, занимались на фронте артилле-
рист-разведчик Борис Ряузов, выполнявший рекогносцировки местности для планирова-
ния обстрелов, и Борис Дрыжак, который в составе особой инженерно-разведывательной
команды детально зарисовывал трофейное вооружение и боевую технику. А выполнявши-
еся в свободные минуты наброски и зарисовки не только сохранили непосредственность
живого восприятия военного быта, стали своего рода изобразительными документами эпо-
хи, но и послужили впоследствии натурным материалом для произведений о войне.

Следом за агитационным плакатом, чей приоритет был продиктован задачами военно-
го времени, на втором месте находилась станковая графика. В первую очередь это были ри-
сунки с натуры: в масштабах страны широко известны работы, к примеру, Бориса Пророко-
ва, Леонида Сойфертиса, Виталия Горяева, Анатолия Кокорина, Николая Жукова и многих
других. Менее известны ошеломляющие своим эмоциональным накалом блокадные рисун-
ки студентки Ленинградского художественного училища Елены Марттила, впоследствии

7