Третьякова Дарья

Родилась 15 января 1991 года в г. Назарово.

В 2007 году стала лауреатом молодежной премии им. В.П. Астафьева, выпустила первый сборник стихов «Кругами по воде» (в соавторстве с Анной Зверевой).

Окончила КГПУ им. В.П. Астафьева в 2011 году.

В 2011 — 2012 гг. являлась учителем русского языка и литературы в МБОУ СОШ № 73. В 2012-2016 гг. работала заведующей культурно-просветительского отдела в МАУ ГДК (Культурный центр на Высотной). С 2016 по настоящее время является ведущей на радио.

Дипломант конкурса на соискание премии И. Рождественского в 2014 году, публиковалась в различных альманахах и сборниках стихов (журнал «День и ночь», «Енисей», «Поэты на берегах Енисея», «Звезда Севера», «Поэт года 2012» и.т.д.). В 2016 году получила стипендию от Министерства культуры РФ к 25-летию Союза российских писателей на издание книги стихов «Ни одного корабля».

Увлекается театром, живописью, путешествиями.

[su_divider top=”no” divider_color=”#ECECEC” size=”1″]

ПРОИЗВЕДЕНИЯ:

С.П. Ставеру.

Когда, сливаясь с собственною тенью
Бредет душа, без цели и без сил,
Приходит наказанье и спасенье
С бессонницей и склянкою чернил.

Уже дрожат морщинистые руки
Перед тетрадью в комнате сырой.
И лишь глаза, исполненные муки,
По-детски улыбаются порой…

***
Который день ни слова, ни руки.
Одни стихи, восставшие из пены.
В камине снова тлеют мотыльки,
И музыка врывается сквозь стены.

Какая дверь, какой бокал вина
Спасет от снов, навязчивых и гулких?
Молчишь? Молчи. Я буду у окна
Сидеть и ждать, гадая на окурках.

***
Мне б только побыть, где безлюдно и пусто,
Где снегу – по пояс,
Где эхо – мой голос,
Где руки ветвей раздают оплеухи.

Мне б смазать мои огрубевшие чувства
Медовым нектаром,
Что льется фонтаном
Из чистого сердца какой-нибудь шлюхи.

А после читать Мопассана и Пруста,
Отшив поскорее
Трезвонящих в двери:
“Простите, прощайте. Я снова не в духе…”

***
Извини. Я, пожалуй, пойду.
У меня ещё столько… безделья:
Кофе в 6, перекур на ходу
И молчание с собственной тенью.

Улыбнулся, подставил плечо,
На которое я не склонилась.
Я бы даже осталась ещё,
Только вот говорить разучилась.

Я задавлена в тёмных углах
Одиночеством этим постылым.
Имя, данное мне впопыхах,
Очень слабо рифмуется с миром.

***
Я болею. И ты болей.
Ешь таблетки и ставь уколы.
Череда бесполезных дней
Нам обоим сдавила горло,
Что до встречи совсем чуть-чуть…
А пока по земле таскаюсь,
Слабо воздух вбираю в грудь
И беспомощно улыбаюсь.

***
Только в нём я души не чаяла:
Огорчал и совсем не радовал,
В каждом полном моём отчаянье
Он всегда пустоту угадывал.

Зазывал сквозняки без повода,
Чтобы всё почернело, замерло…
А потом говорил: “Как холодно.
Ты, наверное, вся из мрамора.”

Он так долго был мой, что, видимо,
Стало стыдно и не таинственно.
Он грустит по вину допитому,
Молча крутит кольцо бессмысленно…

Засыпая на мятой простыни,
Своего проклинает аиста.
Он покинет меня по осени.
Может быть, на исходе августа.

***
Берег гниёт, карманы полны воды.
Море так близко к небу, что звёзды гасит.
Чтобы уплыть подальше от темноты,
Ни одного корабля у тебя в запасе.

Мой капитан! Завыл экипаж в тоске!
Горечью веет с той стороны залива!
Наши сердца больны и нетерпеливы,
Вот и сидишь, измученный, на песке.

Этим песком заряжен наш каждый час.
Бьёт – убивает чаек многоголосых…
… Маленький бог, глотающий горький воздух,
С маленьким бесом где-то играют в нас.

***
Хуже уже не будет. И слава богу.
Стали бессмертны те, за кого пила.
Мне же остались чёртовы зеркала
И изнутри сжигающая тревога.
Я никому, поверь, не желала зла,
Но заставляет падать моя дорога.
Всё бы послать бы в… да во рту смола,
И от врачей давно никакого толку.
Ты бы приехал, я умираю долго,
Дольше, чем я жила.

***
Поэт.
Потому что стихи – это просто наборы слов,
Потому что стихи давно ничего не стоят.
Не гляди на поэта, оставь ты его в покое.
Потому что поэт все время ни жив, ни мёртв.

У поэта дела, жена, у поэта – дом,
У него, может, даже маленькая собака,
Та, которую вечно путает он с котом.
Нет. Неправильно. У поэта – одна бумага.

Шелестя перед ним, она заменила мир.
Всё искусственно создано, всё безупречно лживо.
И уже непонятно, эти “глупцы” ли живы
Или он что-то очень важное упустил…

Или сам он ничтожно мал и безмерно глуп,
Что не знал до сих пор о том, как все в жизни просто?
И срывается с искривленных от боли губ
Тихо имя того, кем был он когда-то создан.

И приходит тот самый. Нечего вдруг сказать.
И пора умирать. И, кажется, умирает.
И поэт к небесам, ошарашенный, поднимает,
В первый раз широко распахнутые глаза.

***
Мы убежим под вечер. Проснемся дома.
Видишь? Трава становится зеленей,
Небо горит оттенками голубого,
Больше мы с ним не спорим. Ему видней.

Время на окнах будет менять картинки.
Мы проживем так долго, как только даст
Этот немой, не слышащий невидимка,
Что сотворил всех нас…

Пусть же,
как градом, истина огорошит,
Слёзы забытых нами нас орошат…
Память у всех короткая, мой хороший,
Долгая лишь душа.

***
Так смешно и так весело…
Будто и не было горя.
Эта ночь куролесила
Так, что я просто ей вторю.

Будет много волшебных минут,
Будет время разгулья!
Остановит ли пряник и кнут?
Остановит ли пуля?…

А с голов наших – боже, прости! –
Осыпаются нимбы.
Ничего не удастся спасти.
Нам
сегодня
самим бы…

***
Шумный мир убаюкан сказками,
Мелкой пылью усеян снег.
Я прощаюсь с тобой, мой ласковый,
Мне назначенный человек.

Помнишь, в сумерки, в ночь и по свету,
Словно чувствуя сквозь года,
Я тебя целовала досыта,
Чтоб теперь уже – никогда.

Буду всех (и себя) обманывать
И молчать, сколько хватит сил,
Чтобы ты обо мне когда-нибудь
Неожиданно загрустил.

***
В ритме, которого нет быстрее,
Мы навсегда обо всём забыли…
То ли черёмухой, то ли пылью
Пахло. И мы, несмотря на время,
Долго сидели в безлюдном парке,
Страстно читали свои сонеты,
Струны терзали, орали лету:
«Нет, не кончайся!». Бывали драки…
Долго ли, коротко ли, мирились.
Всё оставалось давно за гранью…
В этом коротком воспоминанье
Время навеки остановилось.
Милые, нежные, дорогие!
Может быть, кто-то меня услышит?
Больше не мы, а другие дышат
То ли черёмухой, то ли пылью.