25 декабря 2020 года исполняется 110 лет со дня рождения красноярского художника Кобытева Евгения Степановича – известного красноярского художника, прекрасного педагога, многие годы своей жизни посвятившего воспитанию молодых художников, яркого мастера, оставившего заметный след в искусстве Красноярска в виде графических листов, живописных полотен, монументального искусства, театральных эскизов. На долю Кобытева выпало все – тяжкие страдания в немецком плену в годы Великой Отечественной войны, счастливые залпы Победы, радости и муки творчества, благодарность учеников. Испытания закалили его, но не остудили его сердце. Через всю свою жизнь он пронес любовь к людям, любовь к искусству, любовь к жизни.
Родился Евгений Степанович 25 декабря 1910 в селе Утянское Хабаровского района Алтайского края. В 1927 году окончил школу с педагогическим уклоном и уже в 16 лет стал сельским учителем. В 1929 году он поступает, как и многие молодые талантливые сибиряки, в Омский художественно-промышленный техникум. После окончания техникума в 1932 году едет в Красноярск преподавать изобразительное искусство в Красноярском педагогическом техникуме имени Горького. Город на Енисее сразу же полюбился художнику. Здесь он на всю жизнь нашел много добрых друзей, людей, оказавшихся рядом в трудные минуты. Но мечта учиться дальше, стать настоящим художником, не оставляла. В 1936 году Кобытев командирован в Одессу для поступления в Одесский художественный институт, затем перевелся в Киевский художественный институт. Быстро пролетели счастливые годы студенческой юности. Кобытев учился легко, с большим желанием. Ему, мальчишке из далекого сибирского села, интересно было все. Как он сам впоследствии вспоминал в своей документальной повести «Хорольская яма», его жизнь была наполнена до краев: «Музеи, галереи, выставки, оперы, концерты, шумные студенческие собрания, трибуна актового зала института, лыжные соревнования в Голосеевском лесу, стрелковые соревнования на полигонах, шахматные бои на турнирах и бег на 500 метров на стадионах Киева … » Известно, что в 1939 году он был участником всесоюзной выставки молодых художников – факт немаловажный сам по себе, свидетельствующий о несомненном даровании.
В июне 1941 года окончен институт по специальности «Монументальная живопись». Впереди виделась счастливая жизнь, любимое дело. Но путь к искусству становится бесконечно долгим – июнь 1941-го стал самым трагическим месяцем в жизни страны. Короткое и страшное как выстрел слово «война» перечеркнуло миллионы жизней, переломало миллионы судеб в нашей стране. Огненным колесом прокатилась война и по жизни Евгения Кобытева. В первые же дни войны Кобытев добровольцем уходит на фронт. А в октябре 1941 года часть, в которой он служил, попала в окружение. Кобытев был ранен и, пытаясь пробиться к своим, попал в плен. А дальше – самое страшное. Кобытев в числе 60 тысяч других попадает в фашистский концлагерь «Хорольская яма», расположенный на Украине в городе Хорол Полтавской области. Здесь не сжигали в печах, здесь просто бросили людей в карьер при бывшем кирпичном заводе. И в этой яме без крова над головой, в нечеловеческих условиях люди умирали от голода, холода, болезней, издевательств фашистов. Здесь будущий художник видел и пережил все: героизм и предательство, зверства и высшую доброту, волю к жизни и смерть, смерть, смерть … Она ходила рядом, она забирала товарищей.Тяжкий плен, страдания не только физические, но что еще страшнее, муки духовные от чувства неизвестности, бессилия, вины все же не сломили силы духа, не погасили надежды на возвращение в жизнь. В 1943 году Кобытеву удалось бежать и снова встать в строй, пройти с автоматом от Украины до Германии и закончить воину в Дрездене. И не было врагам от него пощады после всего увиденного и пережитого. Творческая натура Кобытева проявилась и на фронте. Им был создан фронтовой кукольный театр политической сатиры, в котором сам Евгений Степанович был и сценаристом, и постановщиком, и художником, и актером. Сейчас куклы, созданные Кобытевым, хранятся в фондахМузея театральных кукол в Москве.
По окончании войны в мае 1945 года Е.С. Кобытев возвращается в Красноярск, с которым связывает всю свою дальнейшую жизнь. Фактически, в Красноярске в тот период почтинебыло художников с высшим образованием. Поэтому талантливый, творчески активный, полный желания с головой окунуться в работу, Кобытев сразу же стал заметной фигурой в красноярском изобразительном искусстве. Уже в 1945 году его принимают в Союз художников, впоследствии он неоднократно избирался членом правления Красноярской организации СХ, был членом выставкома, художественного совета, занимал ответственную должность главного художника г. Красноярска. И что бы ему ни приходилось делать, он все выполнял с полной творческой отдачей. Прежде всего, он проявил себя как художник-монументалист. Город рос, поднимались новые общественные здания, монументальная живопись была востребована, а мастеров этого сложнейшего вида искусства в Красноярске не было. Одним из авторов целого ряда росписей в городе еще с 1920-х годов был К.Ф. Вальдман (самая значительная его работа – росписи на здании Красноярского краеведческого музе-я, выполненные в 1920-х годах). Именно в соавторстве с Вальдманом была выполнена Кобытевым роспись плафонов вновь построенного в начале 1950-х годов по проекту архитектора Голубева Красноярского речного вокзала. Речной вокзал с его шпилем, прорезающим небо, был виден со многих точек правого и левого берегов Енисея, он стал значительной доминантой левобережья Красноярска, одним из интересных общественных зданий того времени. Известно, что на Всемирной выставке в Брюсселе макет Красноярского речного вокзала был отмечен серебряной медалью. Соответственно времени были выполнены росписи плафона, отражающие символику Сибири. Но, как это произошло со многими произведениями монументальной живописи, эти росписи до наших дней не сохранились.
Совершенно новым для Красноярска явлением стали созданные Е.С. Кобытевым для целого ряда общественных зданий монументально-декоративные витражи. Чрезвычайно выразительная техника витража, работающая, прежде всего, на просвет, украсила многие интерьеры того времени. Характерен выбор этих зданий: Дворцы и Дома культуры в Красноярке, в Большой Мурте и учреждения для детей – Дворец пионеров на пр. Мира (ныне Центр творческого развития и гуманитарного образования по пр. Мира, 44), пионерский лагерь в Атаманово. В. тематике этих работ Кобытев выступает как художник с удивительно богатым образным миром, с детской любовью к сказке, фантазии. Яркая богатая гамма, сказочные образы витражей были созвучны миру детства, радовали узнаваемостью любимых сказочных героев, знакомых с детства.
Эксперименты с росписями по стеклу занимали в творчестве художника значительное место. Кобытев много работал в технике как ее тогда называли, «проекционной живописи», то есть создавал росписи по стеклу, предназначенные для просмотра со специальным освещением. В дни работы персональной выставки Е.С. Кобытева в залах Дома художника в вечернее время специально делалось экспонирование таких росписей проекционным оборудовании. Это были станковые работы– серия фантастических сюжетов под общим названием «Космический рейс»; театральные эскизы к балету С. Прокофьева «Каменный цветок» и к пьесе С. Михалкова «Я хочу домой». Сейчас можно говорить об их значимости как яркого явления того времени, эпохи конца 195O-х -начала 1960-х годов. Эти произведения несли огромное позитивное звучание, были дыханием чего-то нового, надвигающегося, как тогда казалось, счастливого времени покорения космоса, технического прогресса, обещающего всеобщее счастье на Земле…
Особенно привлекали художника две темы: волшебство сказки и космические миры. Его проекционные декорации к балету С.Прокофьева «Каменный цветок» решены какгроты и пещеры разных камней – яшмовый грот, сталактитовый грот, пещера алмазов, синие и фиолетовые каменные цветы. Освещенные с помощью проекционного фонаря, они представляли собой действительно фантастическое зрелище владений Хозяйки Медной горы. Эти декорации не были использованы в профессиональных театрах, но на их фоне студентами Красноярского дошкольного педагогического училища были поставлены фрагменты балета Прокофьева.
Не менее фантастично была решена серия внеземных пейзажей «Космический рейс»: лунный пейзаж, пейзажи Меркурия, Венеры, Марса и других планет солнечной системы. Они также были наполнены сказочностью, создать фантастический ландшафт помогало проекционное оборудование. Вкаталоге выставки 1964 года автор указывает, что «фантастические космические пейзажи серии могут быть применены в оформлении спектакля о космических путешествиях». Это было время, когда покорение космоса казалось близкой явью, когда мечтали о том, что скоро «на Марсе будут яблони цвести».Какими же светлыми и наивными кажутся сейчас эти мечты ….
Значительны монументальные работы Е.С. Кобытева, выполненные в технике мозаики. Прежде всего, это мозаика во Дворце культуры железнодорожников. Сейчас эта мозаика не сбита, но закрыта основательно листами гипсокартона, как того потребовалановая перепланировка интерьеров здания. Единственная значительная монументальная работа, дошедшая до нашего времени,– мозаика «Родина-мать» на здании кинотеатра «Родина». Величественная, фигура Родины-матери решена динамично, от неё веет жизнеутверждающей силой. Характерно, что материалом здесь послужила енисейская речная галька, что сделало мозаику неяркой по гамме, но достаточно выразительной, построенной на тонких цветовых соотношениях. В работе Е.С. Кобытеву помогали его студенты из Красноярского художественного училища им. В.И. Сурикова. В настоящий момент эта мозаика отреставрирована.
[su_divider top=”no” divider_color=”#d5d5d5″ size=”1″]
[su_divider top=”no” divider_color=”#d5d5d5″ size=”1″]
Работал Е.С. Кобытев и в области станковой живописи, правда немного. Он выполнил ряд картин-панно для Красноярского краеведческого музея, несколько больших тематических живописных полотен, судьба которых неизвестна. Но чаще всего он обращался в живописи к жанру пейзажа. Это были работы, часто небольшого формата, отражающие многочисленные поездки художника по краю, по стране, родные красноярские улицы («В низовья Ангары», «Казачинский порог», «Черное море», «В Переславле Залесском. Снега», «Красноярский речной порт» и многие другие). Эти работы часто экспонировались на краевых и персональных выставках художника, они свидетельствовали о замечательном даре живописца, об умении увидеть и отобразить самое главное, самое значительное. Для Е.С. Кобытева было важно, что на эти выставки приходили его ученики, студенты Суриковского училища, и, наверное, это были самые требовательные критики. Нередко Е.С.Кобытев работал в соавторстве со своей женой -красноярской художницей Т.А. Мирошкиной. Одна из их известных работ того времени (холст «Спутник над городом», 1959), тоже является характерным произведением того времени.
Шли годы, страна залечивала раны войны. Художники-фронтовики редко обращались к военной теме – видимо, слишком больших душевных затрат требовала она. Лишь спустя несколько десятилетий стали появляться полотна о воинской славе, написанные бывшими фронтовиками. И Евгений Степанович Кобытев в живописи также не обращался к своему военному прошлому. Он расписывал пионерские лагеря, Дома культуры. В своих произведениях художник мечтал о будущем, наполнял работы волшебством сказки, красотой природы.
Но в душе росло и крепло чувство невыполненного долга перед теми, кто не вернулся из страшного плена в Хороле, перед теми, кто перенес тяжкие страдания, но не покорился. Все нестерпимее становилось желание, нет, не желание, а требование сердца рассказать средствами искусства о мужестве и стойкости, о загубленных тысячах жизней, о зверином облике фашизма. Рассказать для того, чтобы это уже никогда не повторилось на земле. Язык живописи здесь не подходил, нужна была графика, большие графические серии, посвященные безвестным узникам Хорольской ямы. И материал для создания графических серий был. Когда. Е.С. Кобытев был узником этого концлагеря, он сумел спрятать и сохранять на протяжении всех долгих месяцев листы писчей бумаги и химический карандаш. И там, в нечеловеческих условиях, он делал зарисовки: «Плохо слушается застывшая рука, вижу, что вышел я из формы как рисовальщик, но знаю, что эти беглые наброски будут мне очень нужны, они станут документами». Так началась скорбная серия, посвященная узникам ада, созданного руками фашистов. Внимательный взгляд художника ничего не упускал: «Крупным планом, как на широком киноэкране, возникают самые разнообразные лица … спокойно-грустные, печальные, тоскующе-скорбные, измученные и строгие, суровые, решительные, полные внутренней силы и мужества. Невольно вспоминаются поздние портреты Рембрандта, портреты философов-нищих Веласкеса, суровые головы фресок Феофана Грека и строгие темные лики старинных русских икон». Они и стали началом серии -замученные, но непокоренные люди. Как самое святое сохранял художник долгие годы хорольские зарисовки, не мог прикоснуться к ним – слишком многое было связанос этими пожелтевшими листочками.
Впервые он обратился к теме войны, создавая иллюстрации к роману А. Фадеева «Молодая гвардия» (1955). Выбранные сюжеты были близки к тому, что видел собственными глазами: «Валько на допросе», «Непокоренные». В 1959 году была создана первая из двух серий, посвященных Хорольской яме, – «До последнего дыхания». В основу серии вошел материал, выполненный в 1942-1943-м годах. Листы «Думы мои, думы мои», «Я вернусь еще к тебе, Россия», «Ой, повий, повий», «Ненависть» и многие другие стали свидетельством великой скорби и великого мужества. Черно-белые листы (бумага, карандаш, уголь, тушь, акварель) решены крупным планом, почти плакатно, внимание художник сосредотачивает на лицах узников, раскрывая множество характеров, настроений, объединенных общими чувствами ненависти к врагу, тоски по Родине.
В 1960-м году художник побывал в Хороле, прошел по тем местам, где перенес тяжкие страдания. Результатом этой поездки стала написанная им документальная повесть «Хорольская яма», изданная в Красноярске (1964) и в Харькове (1989). На страницах этой книги художник страстно обличает фашизм, воспевает мужество и несгибаемую волю советских людей. Книга написана хорошим языком, она свидетельствует не только о силе чувств, выплеснутых на страницы, но и несомненном литературном даровании ее автора.
Чуть позже, в 1963 году, художником была выполнена вторая серия, посвященная Хорольской яме, – «Люди, будьте бдительны». В этой серии художник показал сатирические, гротескные портреты фашистов, творивших чудовищные злодеяния. Он этими листами как бы предупреждает людей планеты быть твердыми, чтобы никогда не повторился фашизм. А лист «Снова в строю» проникнут такой грозной силой, что понимаешь – солдат, снова взявший в руки автомат, после всего пережитого будет воевать до последнего патрона.
Эти серии неоднократно экспонировались не только в Красноярске, но и в Хороле, что для художника стало особо ответственным событием. По материалам книги «Хорольская яма» и сериям рисунков был создан телевизионный фильм «Листы скорби и гнева»,специальный выпуск кинохроники «Они сказали смерти – нет!».
Если бы Е.С. Кобытев оставил только творческое наследие, то этого уже достаточно, чтобы сохранить память о нем как о замечательном художнике. Но Евгений Степанович был еще и прекрасным педагогом. Уже упоминалось, что в 16 лет он стал сельским учителем, затем – преподавание в Красноярском педагогическом техникуме. Этот опыт, полученный в молодые годы, пригодился, когда художника пригласили преподавать в открытое в 1958 году Красноярское художественное училище им. В. И. Сурикова. Кобытев вел один из самых сложных предметов – композицию. Надо сказать, что преподавателем он был прекрасным: мудрым, строгим, обладающим богатыми знаниями. Многие его ученики, теперь уже ведущие красноярские художники, вспоминают Евгения Степановича с теплотой и любовью. Именно в годы работы в училище Кобытев понял, что преподавание композиции нельзя вести интуитивно, этот сложный предмет должен быть поставлен на строго научную основу, если мы хотим, чтобы из училища выходили художники. Так родилась книга «Проблемы учебной композиции в изобразительном искусстве», некая система по проблемам учебной композиции в изобразительном искусстве, включающая в себя определенные идеологические, методологические и методические принципы, вопросы психологии, теории и практики творчества и конкретные приемы организации педагогического процесса.
Ушел из жизни художник 29 января 1973 года.
Вся жизнь Е.С. Кобытева, до последнего дыхания, была отдана искусству. Во времена плена – оно стало его спасением и придавало смысл его существованию. Творчество было тем источником, в котором художник черпал силы для того, чтобы выжить. В мирное время – искусство стало инструментом для осмысления прошлого.
Татьяна Ломанова
заслуженный работник культуры,
канд. искусствоведения.
Представленные работы:
- «Думы мои, думы мои» из серии «До последнего дыхания». 1959 г. Бумага, уголь, тушь. 42х31 см.
- Автопортрет
- «Живи до ночи, изменник!» из серии «До последнего дыхания». 1959 г. Бумага, уголь, тушь. 60х85 см.
- «И больше нечем ему помочь» из серии «До последнего дыхания». 1959 г. Бумага, ретушь, уголь. 60х85 см.
- «Листовка в лагере» из серии «До последнего дыхания». 1961 г. Бумага, уголь, акварель. 59х84,5 см.
- «Ненависть. Лагерь смерти Хорольская Яма» из серии «До последнего дыхания». 1965 г. Бумага, уголь, черная акварель. 85х59,5 см.
- «Непокоренный» из серии «До последнего дыхания». 1962 г. Бумага, акварель. 59,5х85 см.
- «Последний раз спрашиваю» из серии «До последнего дыхания». 1959 г. Бумага, ретушь, уголь. 60х85,5 см.
- «Синее небо отсюда мне видно» из серии «До последнего дыхания». 1960 г. Бумага, уголь, черная акварель. 86,0х60,5 см.
- «Так ничего и не сказал» из серии «До последнего дыхания». 1960 г. Бумага, тушь, чернила, акварель. 60х55 см.
- «Ты предатель, Артур! Ты Иуда, палач!» из серии «До последнего дыхания». 1959 г. Бумага, уголь, тушь. 59,5х85,5 см.
- «Я вернусь к тебе Россия» из серии «До последнего дыхания». 1963 г. Бумага, уголь, черная акварель. 59,5х85 см.
[su_divider top=”no” divider_color=”#d5d5d5″ size=”1″]
